Aпофтегматика. Ксенофан Колофонский

 ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ, IX, 18: Сущность Бога шарообразна и ничуть не схожа с человеком: он весь целиком видит и весь целиком слышит, но не дышит, и всецело — сознание (nous), разум (phronesis) и вечен. Он также первым сказал, что все возникающее подлежит гибели и что душа — дыхание.

Когда Эмпедокл сказал ему, что мудреца отыскать невозможно, тот ответил: "Естественно: ведь чтобы узнать мудреца, надо быть им".

ПСЕВДО-ПЛУТАРХ. Изречения царей и полководцев, 175 С: На слова Ксенофана Колофонского о том, что он с трудом может прокормить двух слуг, [Гиерон] ответил: "А Гомер, которого ты осмеиваешь, даже мертвый кормит более десяти тысяч".

 АРИСТОТЕЛЬ. Метафизика, Г 5. 1010 а 4: Поэтому "они говорят правдоподобно, но истинно — не говорят": такое изречение подходит больше, нежели то, которое Эпихарм адресовал Ксенофану.

 АРИСТОТЕЛЬ. Риторика, А 15. 1377 а 19: Уместно и изречение Ксенофана о том, что это предложение [принести присягу на суде], обращенное от человека нечестивого к благочестивому, делает стороны неравными и похоже на то, как если бы сильный вызвал слабого на бой или [по существу] на избиение.

ПЛУТАРХ. О ложном стыде, 5. 530 Е: Не стыдись и не пугайся, когда над тобой насмехаются, но [держись] подобно Ксенофану; когда Лас из Гермионы обозвал его трусом за то, что тот не захотел играть с ним в кости, Ксенофан признал, что он очень даже труслив и нерешителен на безобразные дела.

Учение

 ПСЕВДО-АРИСТОТЕЛЬ. О Мелиссе, Ксенофане, Горгии, гл. 3-4:

^977а Гл. 3 (1) Если нечто есть, — говорит он, имея в виду Бога, — то оно не могло возникнуть. В самом деле, необходимо, чтобы возникшее возникло либо из подобного, либо из неподобного, но ни то, ни другое невозможно, так как: (а) быть порождением подобного подобному подобает не больше, чем породить его (у одинаковых вещей все [свойства] тождественны и они одинаково относятся друг к другу); (б) неподобное не может возникнуть из неподобного.

(2) [Последнее] потому, что если бы из более слабого возникало более сильное, или из меньшего — большее, или из худшего — лучшее, или же, наоборот, из лучшего — худшее, то тогда сущее возникло бы из не-сущего, что невозможно. Стало быть, в силу этого Бог вечен.

(3) Далее, если Бог — самое могущественное из всех [существ], то ему подобает быть одним, говорит он. Ибо если бы [богов] было два или больше, то он уже не был бы самым могущественным и самым лучшим из всех существ. В самом деле, каждый из многих, поскольку он бог, равным образом был бы таким. В том-то и суть Бога, и сила Бога, чтобы господствовать, а не подчиняться, и быть самым могущественным. Следовательно, поскольку он не обладает превосходством, постольку он не Бог.

(4) Допустим, что богов много. Если при этом они в одном будут превосходить друг друга, в другом — уступать, то они не будут богами, потому что божество по своей природе не терпит над собой господства.

(5) Если же они равны, то не будут обладать природой Бога, потому что Бог должен обладать превосходством над всеми, а равное не лучше и не хуже равного. Поэтому, коль скоро Бог есть, и коль скоро он таков, то он должен быть только один. Кроме того, будь их много, то он не обладал бы силой [совершить] все, что пожелает. Следовательно, он только один.

(6) Но коль скоро он один, то должен быть повсюду подобен: повсюду видящим, [повсюду] слышащим и [повсюду] обладающим прочими чувствами. В противном случае части его, притом что они — части Бога, находились бы между собой в отношениях господства и подчинения, что невозможно.

^977b(7) А коль скоро он повсюду подобен, то должен быть шарообразным, ибо дело обстоит не так, что он здесь таков, а там нет, но так, что он повсюду [таков].

(8) Коль скоро он вечен, один и шарообразен, он и не бесконечен и не конечен. <В самом деле>, бесконечно — не-сущее, так как именно оно не имеет ни середины, ни начала, ни конца, ни какой-либо другой части, а таково бесконечное. Однако сущее не могло бы быть таким, как не-сущее. [С другой стороны, Бог и не конечен], ибо граничить друг с другом [сущие] могли бы только в том случае, если бы их было много, [а Бог один]. Между тем одно не подобно ни несущему, ни многому; поскольку оно одно, ему не с чем граничить.

(9) Такое одно, каким он полагает Бога, и не движется и не неподвижно. В самом деле, неподвижно — не-сущее, так как ни в него не может переместиться другое, ни оно — в иное. Движется же то, что числом больше одного, так как двигаться должно одно в другое. Следовательно, ничто не может передвинуться в не-сущее,

(10) ибо не-сущего нет нигде. А если бы происходил переход одного в другое, то единое [числом] было бы больше одного. Стало быть, вследствие этого двигаться могут два [сущих] или больше одного, а покоиться и быть неподвижным — ничто.

(11) Но единое и не покоится и не движется, ибо не подобно ни не-сущему, ни многому. Согласно всем этим [аргументам], Бог, поскольку он вечен, один, однороден и шарообразен, не может быть ни бесконечным, ни конечным, ни покоющимся, ни движущимся.