Наполеон Бонапарт

— монография доктора исторических наук А.З. Манфреда.
Взял с полки перечитать и читаю каждый день после работы вечером ... до двух ночи. Не могу оторвать себя от симпатии к Наполеону, как, впрочем, и вся книга дышит любовью Манфреда к Бонапарту.

... И все-таки при стечении всех этих самых неблаго­приятных обстоятельств венский кабинет продолжал уклоняться от мирных переговоров. Чтобы выиграть время и переиграть Бонапарта на дипломатическом поприще, в Париж был послан граф Сен-Жюльен, ко­торый был лишен каких-либо полномочий. Но пере­играть Бонапарта за гладким столом дипломатического кабинета, быть может, было еще труднее, чем на зеле­ном поле сражений. Он разгадал замысел австрийцев, но притворился непонимающим и поручил Талейрану заманить в свои сети австрийского дипломата. Опыт­ный мастер, Талейран артистически довел партию до конца и заставил Сен-Жюльена 28 июля от имени им­ператора подписать прелиминарные условия мира, по­вторявшие в основном Кампо-Формио, на которые тот не имел полномочий. По возвращении в Вену Сен-Жюльен был заключен в крепость. Но Австрия должна была теперь начать настоящие переговоры.

Граф Кобенцль прибыл в Париж 28 октября для предварительной беседы с первым консулом. Они не встречались с Пассариано с 1797 года. Бонапарт, в ко­тором дарование большого актера сочеталось с интуи­цией изобретательного постановщика, позаботился о том, как дать сразу почувствовать гостю, что многое изменилось за минувшие годы. Бонапарт назначил аудиенцию Кобенцлю в девять часов вечера в Тюильри. Он «сам выбрал комнату для его приема... В углу он велел поставить маленький столик, за который сел сам; все кресла были вынесены и остались одни лишь кушетки, находившиеся далеко от Бонапарта». Люстра не была зажжена, и в комнате царил полумрак. Ко­бенцль, ожидавший торжественного приема во дворце, испытал замешательство. Он был поставлен перед не­обходимостью или стоять перед Бонапартом, или при­сесть на далекую и неудобную кушетку. Как заметил Талейран, каждый был поставлен «на свое место или, по крайней мере, на место, предназначенное каждому первым консулом».

В дальнейшем переговоры были перенесены в Люневиль, где уполномоченным Франции был Жозеф Бо­напарт, направляемый Наполеоном и Талейраном. Но, несмотря на только что пережитое унижение, несмотря на общую слабость позиции Австрии, несмотря, нако­нец, на то, что Жозеф дал ясно понять, что Вене не­чего больше ссылаться на русские козыри — русская карта играет против Австрии, — несмотря на все это, Кобенцль все очевиднее уходил от соглашения, упря­мился, торговался, затягивал время...